Курс основ планарной метамагии никогда не был популярен среди студентов академии Невервинтера, почти никогда не влиял на успеваемость от чего и не позволял заводить хорошие знакомства. Неудивительно, знания о иных планах совершенно не применимы для тех магией пользоваться не собирался вовсе, тем более не собираясь заниматься мироходством. Способность понять полезность данного курса была открыта только тончайшим умам, только такие умы могли сюда поступить и выпуститься. Как те что сейчас внимали мольбам разума в попытках понять что несёт преподаватель.
— Дать определение плана, понять планы, пытаются в основном философы от мира магии грёзящие в своих башнях. Великие умом люди что не способны выйти за пределы пространства между своим нужником и рабочим столом что в особо мудрых случаях являются одним и тем же. Одной силой своего ума они способны путешествовать по этим планам, жонглировать понятиями, придумывать аксиомы, выводить теоремы, одной силой своего таланта нарушать таможенные границы, не привлекая внимания властей. Мы же честные налогоплатильщики обделённые столь могучим даром будем исходить из более простого определения. План есть образ в котором себя проявляют константные связи — законы. Любой закон сделан искусственно, что-бы влиять на реальность. Ни один закон не дан нам сам по себе, законы создаются нами — мета сущностями проявляя собственное волеизъявление в рамках плана. План с которым взаимодействует большая часть слушателей этого курса плетение.
— Но ведь плетение это дар Мистры, а не Бэйна. Мы не можем использовать его для тирании.
— За примером во внешние сферы отправляться не будем. Волшебники Тэя так не думают, они вообще не думают а практикуют тиранию на основе плетения. Давайте допустим что вот этот профессор. — Фея указала на себя. — Красный волшебник, можете попробовать ему оппонировать. И так, Догма Мистры гласит. "Люби магию просто за то, что она есть." — Эшу чеканила слова попутно поправляя монокль, незаменимый атрибут мудрого человека наравне с курительной трубкой. — Думаю на это способен любой умалишённый, много ли вы видели профессионально практикующих умалишённых волшебников? Как видите уже здесь мы могли бы закончить наш предмет и перейти к более насущным проблемам чем обсуждение ничтожности и абсурдности этой госпожи магии но на этом её глупость не заканчивается а потому она требует особого внимания. "Не считай магию орудием, способным изменить мир по твоему вкусу." — Это буквально то что мы делаем и гнев господень не сокрушил нас, и что-то ни у кого в мире язык не поворачивается сказать что в искусстве плетения мы неэффективно тратим силы. — С этими словами профессор достала откуда-то из под трибуны красный балахон для усиления антуража. — Настоящая мудрость заключается в знании, когда можно обойтись без использования магии. Стремись по мере роста твоих сил использовать магию все меньше и меньше. Магия это Искусство, Дар Леди, и те, кто владеет этим искусством, поистине обладают великим преимуществом. Но не следует этим слишком сильно гордиться. Используй Искусство умело и эффективно, а не бездумно и небрежно. Всегда ищи возможность изучить новую магию. — На лицо очевидно противоречие, каким образом можно использовать искусство умело и эффективно если стремится прекратить его использовать а лучше и не менять мир вовсе? Это всё полностью противоречит в том числе и стремлению изучить новую магию. Звучит это так словно тот кто писал эту догму пытался пить из двух бочек одновременно. — Как только вопрос был оглашён в аудиторию вошёл член городского патрициата, благодетель столь престижного заведения, одетый в лучшие ткани и пахнущий лучшим перегаром. Наделённый почётной обязанностью носить ослиную шкуру пытался тихо и незаметно сесть, вместо того что-бы шатаясь позорно упасть.
— Господин осёл, готовы ли вы занять противоположную позицию и разъяснить догму?
— Но уважаемый красный волшебник, Догма мистры другая по крайней мере последние лет 200.
— Какая-же?
— Цитирую "Любите магию ради её самой, такой, как она есть, ради удовольствия её творить, а не в качестве оружия или способа влияния на мир. Вы познаете мудрость, если поймёте, когда магию не стоит применять. Играйте с магией, изобретая свежие и лучшие пути её использования. При совершенствовании вашего Искусства старайтесь применять заклинания реже и реже, а не больше и больше, зато в нужный момент и с безупречной точностью. Не поддавайтесь легкомыслию и безрассудству, взывая к Искусству. Не уничтожайте магию и её проявления — это грех, лучше подавите или перенаправьте их, если они вам угрожают. Делитесь вашими магическими изобретениями с другими, чтобы они не были потеряны с вашей смертью. Те, кто соблюдает безупречный баланс при использовании Искусства — возвышены в глазах Мистры, и после смерти они будут служить ей вечно, сделавшись едины с магией и Плетением и обретя истинную гармонию."
— В самом деле? Всего 200? Я не такой старый, надо же пропустить! Всё же автор пытался усидеть на двух стульях утверждая что по мере роста искусством нужно меньше пользоваться. Существует ли разъяснение способное это увязать?
Носителя шкуры осла осенило.
— Оно существует! Волшебник появляется не рано и не поздно, он появляется тогда когда нужно колдовать. Когда же нужно колдовать? Волшебник колдует не много и не мало, а только когда у него есть деньги. Компоненты защитного круга стоят сотню золотых монет в среднем, ибо цена может меняться от обстоятельств, 100 золотых монет за колдовство третьего круга. О спонсировании магии более высокого круга помыслить страшно — голова может закружиться. Догма Мистры требует грамотно использовать свой достаток. Потому-что в ином случае вне зависимости от наших знаний на магию просто не будет денег. Неважно насколько ты хорош в магии если у тебя нету компонентов! Только тот кто способен сопоставить ценник компонентов с ценностью дела может извлекать из магии прибыль продолжая быть магом! Самый простой способ обзавестись деньгами это обзавестись политическим авторитетом и наоборот, политический авторитет позволяет ковать собственную монету. Любая попытка обмена любой ценности является регулируемой собственником фиска или как вы называете его план, пока всё это движение осуществляется внутри фиска т.е. другими словами внутри имущества собственника кражи не происходит, подобно тому как я перекладываю монеты из одного своего кармана в другой. Именно это и призывает нас делать догма Мистры, как можно более искусно внутри её имущества. Сами мы соответственно подражая примеру того что больше нас самих, а как известно большее всегда притягивает меньшее. Мы сами стремимся как маги создавать такие огромные карманы поскольку грустный маг не будет произносить ни одного заклинания ибо как говориться губит людей не пиво губит людей вода, а где нет денег там нет ни того ни другого. Соответственно хочет ли маг воды, хочет ли он пива, то чем более искусным магом он является тем меньше ему нужно магии что-бы получить эти блага. Получив эти блага он творит ещё больше магии таким образом не изменяя своей госпоже. В то время как маг не обручённый с тонкостью ума что-бы получать пиво станет пивоваром, всё больше применяя магию и всё меньше получая денег.
— Хорошая мысль, которой действительно никто не научит. Вас послушать так лучший волшебник это не пивовар а швея. Шьющий большие карманы и плетущий прекрасные одеяния к которым всё стекается. Но судя по вашим одеяниям вы предпочли бы выбрать быть пивоваром. Я нахожу ваши мысли интересными, но не нахожу ваши аргументы убедительными.
Взрыв смеха и господин осёл наконец-то понял во что он был одет. Лучшие ткани, с лучших куртизанок Невервинтера, дырявые сапоги прекрасно вентилировавшие пальцы и совершенно неописуемые кольсоны, картину венчала остроконечная шляпа разорванная на пополам и нитями букв сшитая что сплетались в слово "волшебник". Кратко но тихо выругавшись, покинул помещение в конце концов у него бывало и хуже.
— Действительно. — Фея продолжила как ни в чём не бывало. — Маг обречённый на бедное существование, действительно может подобно красному волшебнику пойти всё захватывать силой. Только вот экспансия в итоге ограничена, чем больше красные волшебники захватывают тем больше магии приходится использовать и тем хуже в итоге они расширяются. Почему так происходит? Потому-что они не прошли мой курс и им не ведома планарная метамагия и здесь мы снова возвращаемся к проблеме определений. Оперируя в рамках плана, вы как маги используете законы, используя законы вы апеллируете к авторитету знания из которого происходят все остальные авторитеты и нет другого способа их установки кроме как насилие. Все платят Леди тайн, этой публичной деве знаний. Как сказал предыдущий оратор способный накапливать больше благ получает больший доступ к аппелированию внутри плетение, внутри этого фиска, этого плана становясь ближе к богу. Той самой мета-сущности что эти правила и устанавливает и в том дело его малое в практике метамагии. Помимо Мистры полно других держателей планов. Кто способен привести примеры?
Гвилис находила курс метамагии, как минимум, занимательным. Но сущий бред, который нес профессор временами, не выдерживал никакой критики. В лучшем случае, то был набор слов или понятий, заключенный в некую условную логическую цепочку, что в середине начинала ускользать даже от внимательного и подкованного студента. В худшем случае, это превращалось в клоунаду. Конечно, маги любили демонстрировать превосходство над неглубокими умами, и часто практиковали, выбирая в качестве своих противников не обремененных какими-либо специальными знаниями мужей, но даже на вкус Гвилис происходящее было… уж как-то чересчур показательно. Впрочем, конечно, она так же потешалась над «ослом», как и прочие находящиеся в аудитории, но ей было отчасти жаль попавшего на подобную экзекуцию человека.
Многие маги – подобное демонстрировали. И многие преподаватели, тем паче, опускались до столь нелестных вещей – Гвилис знать то было не впервой. Сначала то был Эльминстер, потом Угрон, потом еще кто-то…
Казалось, это заслуживало выделения отдельного предмета, который назывался бы… дайте-ка подумать, «Магическое унижение»?
Всю беседу профессора и несчастного патриция Гвилис делала лекционные заметки, скрипя пером достаточно старательно, чтобы никто не мог ее упрекнуть в неусидчивости. Иногда дроу касалась кончиком сапога ноги своей соседки по столу, чародейки Деборы Эйлшир, когда речь профессора приобретала особо новые оттенки и смыслы. Ну, или когда просто было невмоготу от смеха.
Услышав под конец «лекции»: «Леди тайн, этой публичной деве знаний», — Гвилис закусила перо, едва сдерживаясь от гогота, и взглянула на Дебору. Та с трудом сдерживалась, аналогично. Все-таки, было что-то в этом профессоре, право слово, эксцентричное даже для волшебника. Покосившись на упомянутого профессора, Гвилис негромко хмыкнула, стоило тому замолчать, и подняла руку, привлекая к себе внимание. Удостоверившись, что господин профессор смотрит на нее, Гвилис поднялась со своего места (в глазах ее на самом деле – все еще ли? — играли искры) и вежливо улыбнулась – но в улыбке этой было что-то еще помимо улыбки:
— Уважаемый профессор! Можно, я отвечу? Это, возможно, прозвучит смело, но я рискну упомянуть Ао и его план Механус.
В аудитории примолкли даже шепотки, и все студиозусы уставились волей-неволей на студентку-дроу. Ее знали как отличницу и лицемерку, каких свет не видывал. Гвилис же не сводила взгляда с профессора.
«А как вам такое, уважаемый профессор? Что теперь скажете?»
Гвилис было в самом деле любопытно узнать больше об этом плане. И законах, действующих на нем. Возможно, профессор и ответит. А, возможно, и превратит все в не меньший цирк, как до того все уже убедились. Но вопрос был задан, и Гвилис испытующе смотрела на профессора, словно пытаясь разгадать в уме какую-то только одной ей ведомую задачку.
Получить ответ Гвилис было важно. Она несколько колебалась, как относиться к этому преподавателю, пусть и у него был несомненный авторитет – правда, подпорченный тем абсурдом, который он недалече как в начале лекции нес.
— Храбро, я бы даже сказала превыше всякой храбрости. Даже самому Ао не хватило-бы дерзости назвать Механус своим планом. Держателем Механуса является Праймус предположительно модрон, божественность которого предмет многих спекуляций, как и сама божественность. Мистра властвует плетением, Праймус властвует порядком, если вам удастся до туда добраться вы будете лишены беспорядка. Забудьте о более чем двух десятках способах воспользоваться огненным шаром на случай если у вас нет экскрементов летучей мыши и утраты фокусировки. Согласно редким свидетельствам, вместо этого всё что связано с огнём будет требовать высекать искру из вездесущих шестерёнок. Подобное правило предположительно распространяется на всё стихийное, языкового барьера там не существует как и прочих иллюзий таково поверхностное но прямое проявление порядка. Механус и его владыка загадочны, но их проявления очевидны в сравнении с гостем что посетил нас сегодня. — Выдержав маленькую паузу Эшу прошлась взглядом по своей аудитории. — Лорд Ао, почётный завсегдатай моих лекций, знаю вы здесь можете не отвечать. Я позволю себе иметь такую честь представить вас будущим поколениям. Создатель этой вселенной лично провозгласивший окончание времени потрясений близ города Уотердипа, тем самым публично подтвердивший своё существование в 1358 году в 15 день марпенота или же просто присвоивший себе это имя в глазах смертных что для нас совершенно не важно. Для метамагии важно то что он провернул с богами всё тоже самое, что делает с волшебника Мистра а с обитателями Механуса Прайм — навязал им свой план. Учёные мужи утверждают что дело Ао баланс и его поддержание в чём бы тот не выражался, о чём сам всевышний не соизволил рассказать. Безусловно интересно как же Ао удаётся это делать, не отвечая на молитвы и не нуждаясь в услугах жрецов. На удивление действия этого божества согласуются с Догмой Мистры, являясь самым могущественным он действует меньше всех и каждое действие настолько преисполнено власти. Власть эта настолько истончается что начинает превосходить тонкость рассуждений, но от этого она не становится более непознаваемой. Представьте сейчас что умы ваши преисполнились тремя словами мудрости Смерть, Убийство, Разрушение. Представьте что сейчас с вами в этой аудитории, меж вами сидят Миркул, Балл, Бэйн. Когда вы покинете этот лекторий они останутся с вами до нашего следующего занятия, именно они помогут вам ответить на следующий вопрос. Где же план Ао и в чём его метамагия? О чём мы с вами и поговорим в нашу следующую встречу. Ваша задача понять как над вами осуществляет власть это существо. На сим я могу объявить лекцию оконченной и по традиции академии я напутствую вам соблюдать устав. Не грабить, не насиловать не убивать, друг друга и особенно жителей Невервинтера, одним словом не идти на поводу у смерти тирании и распутства.
Студенты принялись расходится, в аудиторию вошёл вовсе не член городского патрициата, студент коротающий свой последний год перед выпускным экзаменом на звание полноценного волшебника школы преграждения, хромавший на одну ногу эльф опирающийся на дешёвую трость, чьи глаза бегали так словно он являлся белкой. Найдя взглядом Гвил он медленным шагом сократил дистанцию и заняв место на границе личного пространства обратился глубоким несвойственным его расе баритоном.
— Гвилис, нам нужно поговорить, есть дело по твоей части. Зная тебя сразу скажу о выгодах — бесплатно выпить, поесть, завести знакомство с щедрым человеком необычайных талантов и возможно разжиться волшебной утварью.
Студенты принялись покидать помещение, преподаватель же словно испарился стоило только массам отвести от него свой взгляд.
Гвилис было решила, что ее шутку по достоинству оценят, и желала словить аплодисментов, однако все молчали, скрипя перьями, а профессор перешел на неожиданно серьезную тональность. Да почему она так решила? Шутить было нельзя. Шутить абсолютно было невозможно. Это уже касается ее личного авторитета, но пальму первенства профессор сорвал еще тогда, когда Гвилис еще не родилась. На самом же деле… это была всего лишь полушутка. Молодая волшебница знала о планах достаточно мало, а в масштабах вселенной это был такой мизер, что и говорить не стоило, только махнуть рукой. Да и как тут узнаешь, когда нелепицу и вымысел мешают с реальным положением дел?.. Гвилис было интересно. Но правду от вымысла она с трудом отличала в этих лекциях. Кроме очевидных гипербол и измывательств над богами и слушателями. Впрочем, первое Гвил отчасти и одобряла, а второе… вот второе ей не нравилось. Поэтому она и смотрела на профессора со сложным выражением лица. Не то чтобы даже не нравилось… это было оскорбительно. Дослушав поучительный рассказ ученого мужа (не без иронии и подколок, конечно, куда же без подобного с его стороны), дроу села на свое место и отрешенно кивнула Деборе, во все глаза глядящей на соседку по столу. Обменявшись осуждающими взглядами, которые каждая из них понимала даже без слов, они собрались было выйти из лектория. Однако нечто заставило Гвилис обернуться и застыть с пером в руке, еще не успев сложить свои писчие принадлежности в отведенный для того футляр. Разглядывая подходящего к ней студента, волшебница тщетно пыталась вспомнить, как его зовут. Память на лица у Гвил была неплохая, посложнее было с именами.
Бросив блуждать взгляд по аудитории, дроу заметила, что преподаватель как в воду канул, и пожала плечами, параллельно слушая старшекурсника. Поговорить можно было, конечно, но не в аудитории же… Деловито кивнув, Гвилис жестом пригласила эльфа идти рядом, посвящая ее во все подробности дела.
— Да, конечно, я слушаю. – Для особо непонятливых, добавила она вслух. Но задумалась: была ли у всего этого какая-то подоплека… Эльфа-старшекурсника, вернее, для условности скажем, человека, она едва знала и не имела точной информации о нем. Разве что, о том, что он заканчивает академию в этом году. Должно быть, неплохой маг. Ну, или средний, как минимум. Неспособные отсеивались быстро в академии. Или незаинтересованные. Или, прямо скажем, неспособные платить и на грани бедности. – И кто же этот неслыханной щедрости и талантов человек? – Понизив голос, добавила Гвилис; на губах ее блуждала улыбка, далекая, впрочем, от искренности. Скорее всего, задумчивая… или издевательская, что было вполне в ее духе. Закончив с писчими принадлежностями и нехитрыми делами в лектории, Гвилис обернулась и махнула рукой Деборе, явно не понимавшей, чего от Гвилис хочет странный старшекурсник… ибо, ну конечно же, Дебора не была просвещена относительно склонностей Гвил шастать невесть где и творить невесть что, пока в ее сторону не смотрели. Наивная девочка. Гвил пожала плечами и перекинула суму с пергаментами и перьями через плечо, выходя из лектория. Не глядя на старшекурсника, убедившись, правда, что он за ней идет, Гвилис неспешно пошла по коридору и приготовившись слушать то, что старшекурсник может ей поведать. Дельце, видимо, было серьезное, раз старшекурсники фигурировали… Это если над ней никто не хочет подшутить. Такой исход был не менее вероятен. Будущие маги любили подтрунивать над только начинающими постигать азы магии – ну, не только азы, конечно, в случае Гвилис! – и никого еще от подобных шуток не застраховали. Другое дело, что это была Гвилис. А Гвилис была там, где назревало что-то интересное. Большинство ее подельников знали об этом. Вот только эльфа-старшекурсника она не замечала в своей компании. Интересно, что он собирается затеять… И он ли?..
Но, можно сказать, он ее заинтриговал. Оправляя рукав мантии, Гвил приостановилась и оглянулась на него. Успела забыть, что он в некотором смысле… как бы помягче, неспособен перемещаться быстро.
Разглядывая эльфа поподробнее взгляду Гвилис предстал зеленоглазый лунный эльф, усиленно вбивающий трость в пол в попытке не отставать от столь шустрой собеседницы попутно пытаясь укрыть с глаз долой перебинтованную кисть руки в укороченной синей мантии.
— Перед началом рассказа мне следует представится, меня зовут Лиадон Мираэль, с тобой мы косвенно знакомы потому-что у нас одни и те же подельники. — Приподняв правый уголок губы эльф начинал входить в темп всё сильнее сокращая отставание, пряча за улыбкой своё неудобство. — Этот человек тебе уже известен под почтительным прозвищем "Господин Осёл". Предвосхищая вопрос о шкуре отвечу, что это добрая традиция старшекурсников о содержании которой по традиции следует умалчивать. В общем, этот король неучей по праву королевского кошелька, в очередной раз как и полагается королю устраивает пир. Мне было бы в радость пригласить тебя просто так потому-что красивая такая, но у меня есть мотив выходящий за пределы бесплатно выпить и поесть. — Как только эльф заговорил о корыстной выгоде голос его стал заговорщическим.
— Осёл, он же Рон, человек эпатажный. На свои вечеринки он приносит прекрасные диковинки уникальность которых развенчивали мы, и другие уникальность которых почти доказывал он. В последнее время дела у него не задаются, над ним заслуженно посмеиваются за спиной, что очень сильно задевает его самолюбие. В таком состоянии он может наломать дров, например принести опасный магический предмет или зачитать заклинание из сомнительного источника, что чревато последствиями. Если я неправ должно быть его просто надули, но мои опасения могут и подтвердиться, во избежание худшего осла следует отговорить от глупостей. Для этого мне нужна помощь твоего авторитета. Человек он впечатлительный а потому верит в байки о том что женщины Дроу из самого Андердарка душат пуповинами бехолдеров и рвут попуще...приключенцев голыми руками. Кому как не обитателю столь опасного места довериться в вопросах опасности неведомой вещи сомнительного происхождения. Потому я хочу привести и поручиться за тебя тебя что-бы из твоих уст опасность обретала больший вес. В этом, худшем случае мы хорошо проведём время и я познакомлю тебя с одним из тех чьи пожертвования имеют вес для нашей альма-матер. В лучшем, он притащит какое-нибудь заклинание и облажается, практика заклинаний совсем не его конёк. Останется только объявить опасностью его утварь, мотивируя тем что плохое исполнение магии её попортило а потому от неё нужно избавится. Что скажешь?
Лунный эльф. Таких в академии Невервинтера училось полным-полно, так что Гвилис не заострила на этом внимание. Коротко кивнув в ответ на произнесенное им имя — и припомнив его звучание на устах какого-то из ее приятелей, дроу склонила голову и остановилась, выслушивая старшекурсника спокойно и не прерывая его речь. Разве что, на некоторых словах губы волшебницы недовольно кривились. Однако, стоило Лиадону упомянуть практическую выгоду всего мероприятия, Гвилис преклонила голову еще ниже, придвигаясь к собеседнику и поглядывая по сторонам: не слышит ли еще кто-либо.
Гвилис поймала себя на мысли: значит, тот самый человек, который свихнулся на деньгах и читал лекцию о волшебниках-пивоварах, то самое ничтожное создание, которого так яро высмеивал профессор, тот самый низменных вкусов человек, что сорит деньгами лишь ради того, чтобы своими грязными пальцами прикоснуться к Искусству. Одинокая морщина прочертила лоб волшебницы... Волшебнице несомненно не потрафило услышанное. Значит, тот самый человечишко... Гвилис это задело до глубины души, и это как-то само собой отразилось на потемневшем лице студентки.
— Хм-м, то есть, вот как власть держащие развлекаются. — Кисло кивнула Гвил. — Ну что ж, не мне судить, наверное, я-то никогда такой властью обладать не буду... — В ее голосе прозвучал, конечно же, ядовитый сарказм. — Что ж... лучшим вариантом было бы отобрать у этого великовозрастного младенца опасные игрушки, пока он не натворил бед. Я в деле. В первую очередь, потому, что нас за это по головке не погладят, если так называемый Осел столкнется с последствиями своих глу... своих поступков.
Гвил понимала: им придется ограждать этого чванливого и пустоголового осла от бестолкового пользования им магии. Гвил бережно относилась к своим заклинаниям и книгам (ее иначе и не учили), Гвил была старательной ученицей (в свободное от ее сомнительной честности дел время, но все же, старательной), ее образ отличницы до мозга костей к ней плотно прирос, поэтому ее так задевало противоположное отношение к плетению, не осознанное и разгильдяйское. Но, судя по всему, гордость и чувство справедливости в этом деле придется задавить в корне, от Облодры требовали именно ее терпения, манер и вежливости.
Понимала и кое-что еще, задним умом: дельце может стать тропкой к Хранителям Плетения. А вот это волшебнице уже нравилось.
Эльф ощутимо замедлил походку не в силах поддерживать яростный темп. — Я искренне рад что ты прониклась нашим долгом перед плетением. — Сунув перебинтованную руку куда-то в глубины мантии эльф достал бумагу. — Вот адрес, я углём нарисовал как пройти от площади, сбор через три часа.
Явившись по указанному адресу взору Гвилис предстал дом десяти окон в высоту. Один из тех что служил жилищем сразу для многих семей. В общем дворе росли деревья с длинными и толстыми стволами, чьи кроны напоминали руки тянущиеся к небу. Память услужливо подсказывала что дом был отстроен совершенно недавно а потому не имел жильцов. По середине двора стоял не до конца оборудованный колодец лишенный ведра.
— Рад что ты пунктуальна, главное будь суровым жителем Андердарка из числа тех что рвут приключенцев голыми руками. В час нужды это даст тебе звучать намного авторитетнее. — Подкравшийся по правую руку лунный эльф сразу же перешёл к инструкциям под видом праздной беседы. — "М? Да, вижу ты приметила среди овец волков! Здесь действительно есть, помимо меня, пара выпускников военной кафедры. — эльф потеребил карман мантии, засунув руку по самый локоть, — Когда они развешивают малую иллюзию на короткие уши, это такой человеческий юмор. Поддержи их и они ответят тебе взаимностью! — Проведя Гвилис за собой в гостинную Мираэль тут же принялся знакомить её с постепенно набиравшимся контингентом начав как и полагается с хозяина вечера. Наконец-то глазам эльфийки предстал тот кто скрывался под ослиной шкурой. С первого взгляда член городского патрициата вовсе не походил на свой громкий титул. Мужчина был одет в чёрный камзол, черноты столь насыщенной что стоимость краски ощутимо превосходила скромно позолоченные пуговицы и столь же скромную вышивку. Светлые короткие волосы казались подобранными к бледному аристократическому лицу навевая мысли о парике. Двигаясь к нему и хромая лунный эльф начал светится несвойственным раннее радушием.
— Мираэль, что такого с тобой стряслось?
— Друг мой, тяжёлые времена пришли. Недоглядел с заклинанием и чуть вовсе без ног не остался, военная магия она такая, в любой ситуации продаёт костыли.
— Умеешь же ты найти повод для поучительного рассказа.
— Чем читать нотацию, я лучше представлю тебе мою давнюю подругу из самого андердарка где даже мох пытается убивать, знакомься это Гвилис она дроу и это не розыгрыш с использованием угля потому-что я точно не стану повторяться. В этот раз если нам и доведётся услышать рассказы о поедании взросленцев в ритуальных целях это будет чистой правдой. Гвилис позволь представить тебе...
— Стой! Не представляй меня! Для этого у нас будет лучший момент! В этот раз в мои руки попало настоящее сокровище. Вероятно ничего более ценного в них не попадёт. Вот! — Драмматичным жестом вынув книгу из нагрудного кармана он провозгласил. — Личная книга заклинаний самого Кордия Магнуса!
— Знаешь, чем сильнее волшебник, тем больше знаний он прячет.
— Мне посчастливилось решить его головоломки и добраться до самой сути, а потому лучше представь меня когда я покажу это на практике, у меня уже всё готово в соседнем помещении.
— То есть если ты облажаешься ей можно будет называть тебя ослом?
— Господином ослом.
— Знаешь говоря о практике...
— На практике тебе бы стоило выпить вина. — Попытки убедить не делать магических глупостей только начинались.
Гвилис не торопилась, как обычно, но явилась строго к назначенному времени. Попутно она дослушала еще одну кратенькую лекцию, купила на рынке сочное яблоко и вдоволь насладилась им по дороге. Дом патриция несколько поразил волшебницу своими масштабами, но она быстро вернулась к реальности. Долго она не поражалась: объявился Мираэль. Легко сказать, но сложнее сделать — Гвил, честно говоря, понятия не имела, как вели себя дроу. Настоящие дроу. У нее не было подходящего примера перед глазами. Мать не поклонялась Ллос, исключено. Так что предстояло изображать из себя неведомо кого — что ж, ничего не поделаешь... Гвилис стало тоскливо от этой мысли, но она нацепила презрительную ухмылку на губы, с которой, на самом деле, редко расставалась.
Осел был первым, с кем познакомил волшебницу Мирэль. В общем-то, как-то так Гвилис себе патриция и представляла. Молча поклонившись, дроу наблюдала за человеком исподлобья — и за его шутками. Примерно такие чувства она испытывала к члену патрициата — ни больше, ни меньше. Он не знал, в какие игры играет; ему и уразуметь это было сложно, но ничего, она ему поможет понять, пока не стало поздно.
— Меж тем, заклятья в неумелых руках — опасная штука, — прокомментировала Гвилис слова Осла с намеренным акцентом дроу (который волшебница копировала, припоминая акцент матери). — Опаснее, чем магия дроу. А если вы ошибетесь в вербальном компоненте? Или, еще хуже, сопроводите неправильным жестом? Вы можете создать монстра. Или повредить всем в этом помещении... и себе. — Гвилис вздохнула, мрачно сводя белые брови; быть вежливой с этим дурнем для нее было, поистине, непосильной задачей. А еще ее немыслимо раздражало, что патриций относится к магии без должного почтения и сам пытается ее использовать, вопреки здравому смыслу. Здравый смысл же Гвилис требовал скрутить этого чванливого дурака и отправить куда подальше от книги заклинаний, которой он ни разу не заслуживал. Несмотря на то, что этот человек спонсировал академию; Гвилис с трудом сдерживалась. Надо думать, что Искусство не должно принадлежать тем, кто без почтения относится к нему. А тем, кто способен им управлять, а не устраивать показательные неумелые и неумные шутки и развлечения ради читать незнакомые заклинания. Гвилис не любила праздности в подходе к магии, наставники учили ее системности. Это не значило, что она не могла сама устраивать фокусы с огнем, но значило то, что она тщательно относилась к изучению Искусства. Магия изучалась годами. Десятками лет. Магию можно было изучать всю жизнь. Патриций, напротив, все сводил в шутку и несерьезность. Патриций, напротив, считал, что любой, кто умеет читать лучше, чем по слогам, мог произносить заклинания. Разумеется, это злило такого знатока Искусства, как Гвилис. — Послушайте Мираэля, если моих слов недостаточно. Или, еще лучше, посмотрите на него.
Аргументы были достаточны.
Услышав слова о монстре "Господин Осёл" едва заметно приподнял уголок своей губы.
— В точку Гвилис! Именно монстра сегодня предстоит вызвать.
— Какого монстра!?
— Поражающего воображение! Впрочем ты можешь и сам додуматься, мы же сюда пить и веселиться пришли, гость издалёка определённо будет отличным дополнением к нашей компании!
— То есть теперь если ты ошибёшься есть все шансы отправится куда-то похуже мира мёртвых?
— Не стоит переживать, мне не в первой спонсировать магическую инициативу, в конце концов я не настолько беден что-бы пренебрегать безопасностью себя и своих гостей. Позвольте огню моей предосторожности сжечь ваши переживания. — Открыв дверь соседней комнаты патриций жестом пригласил их войти.
— Вон там круг, из которого наш гость не выйдет пока я не разрешу, и ещё четыре слоя таких-же. На стенах защитные знаки прямо как те что находятся в лабораториях академии и между прочим того же авторства... — Пока Осёл перечислял ухищрения должные обезопасить окружающих взгляду дроу предстала переоборудованная комната изрисованная защитными символами, в нескольких шагах от круга стоял стол на котором аккуратно рассортированными лежали материальные компоненты представляющие собой корни растений, разноцветные перья птиц, флакон с какой-то жидкостью, длинная ветвь крапивы и клевер. Решив эту несложную головоломку эльфийке цвета обгоревшей куриной ножки предстала природа гостя из царства фей, что судя по цене призыва должен был обладать совершенно не рядовой волшебностью, полностью подтверждая опасения Мираэля. Отдельно внимание эльфийки привлёк лежащий на полу меч, не существовало на свете трюкача который сумел бы его проглотить. Одна только рукоять что была размером с руку, словно состояла из одних только самоцветов: гранаты, аметисты, цитрины, морионы, эвклазы образовывающие радугу. Ножны из янтаря и жемчуга которые блеском и огнём обрушивались на гарду из серебра по концам которой свисали серёжки что плавно переходили в растительный вяз вокруг рукояти на котором просматривались изумрудные листки растущие из серебряных стебельков что сходились в серебрянном цветке из которого прорастал сам меч. В каждом янтаре можно было видеть пчёл, что словно летели к цветку и возвращались от него с жемчугом. Лезвие же его сплавленное чередующимися золотом медью и бронзой что волна за волной сменяли друг друга заставляя мечь кружиться в самом себе, казалось что он вот вот расплавится и взаправду начнёт кружиться водоворотами, как только взгляд меча переводился с одной части на другую движение останавливалось.
— Вижу гостье из Андердарка тоже приглянулся этот меч? Магическая фокусировка отданная мне совсем недавно в оплату долга! Возможно я расскажу историю о нём позднее...
— Как практически выпускник кафедры военной магии вынужден признать, меры предосторожности и вправду на высоте. Только с книгой тебя могли и обмануть, твои компоненты смотрятся довольно несуразно. Может пока ты публично не выставил себя дураком дашь взглянуть на находку? Гвилис помниться разбирается в школе вызова.
— В моих планах было пожертвовать книгу в одну из библиотек Невервинтера, тайнам этого знания осталось недолго, с моей подачи они станут обыденностью. — Покопавшись во внутреннем кармане он торжественно вынул театральным жестом тёмно-пурпурную книгу, оправленную бутафорскими черепами крыс и кроликов, вышитая бесчисленным количеством таинственных знаков. В голове Гвилис не было никаких сомнений о том что, это была подделка рассчитанная на дурака.
— Мне послышалось, ты говорил что ничего ценнее в твои руки не попадало. Гвилис взгляни-ка на это... — Сказал длинноухий дурак принявшись с серьёзным лицом изучать трактат. — Один только слабенький огонёк возбуждения в глазах патриция выдавал его готовность от души рассмеяться над своей удавшейся шуткой.
— Переоценка ценностей она всегда такая, совершенно непредсказуемая дама готовая сердце вырвать если проводить с ней слишком много времени!
— И какого же именно монстра вы собираетесь вызвать, уважаемый, позвольте спросить? — без откровенного любопытства поинтересовалась Гвил, разглядывая свои ладони. Уж что-что, а это Гвил уже даже без подсказки знала, что вызываемый будет кем-то из фейского народа. Ее взгляд пробежался по инвентарю сразу же, без промедления, и Гвил сделала выводы. — Вы ведь всерьез уверены, что сможете управлять этим существом? Оно достаточно... Могущественное. Это явно не демон, как я могу видеть. Но новости, в любом случае, плохие. — Гвилис криво улыбнулась, разглядывая комнату, заполненную в идиотском порядке защитными символами. У них даже не было системы. И меч... Прямо-таки приковал взгляд волшебницы, хотя она скорее прикидывала в уме стоимость вещицы, нежели оценивала ее практическую ценность. Практической ценностью меча была фокусировка, конечно.
Поглядев на то, как оба склонились над книгой, Гвил нервно поджала губы. Ведь действительно, книга была подделкой — это и ослу понятно. Но не всякому Ослу. Простофилю обули, как и любого дурака; вопрос еще, сколько стоила эта фальшивка? Сколько он за нее отдал? Сорить деньгами — дурная привычка, привычка богатеев. Гвилис даже боялась предположить, во сколько денег встали приготовления. Бутафория чистой воды; ее только в труппу бродячих актёров нужно отдать, там она хотя бы будет смотреться уместно.
— Это подделка, причем безвкусная. — Известила волшебница, краем глаза увидев и отметив для себя, как едва ли не потешается Осел. Все-таки, видимо, он понимал, что делало ему хоть немного чести. Но обманывать военного мага чести ему не делало от слова совсем. — Я боюсь, что это не сработает. И пробовать... Я бы не рисковала. Если это вообще не набор букв. — Неизвестное заклинание из паршивой книжонки — что может лучше скрасить вечер? Ничего ужаснее не придумывалось, но Гвилис старалась честно. — Так где же настоящая книга?
— В смысле настоящая книга? — В течении трёх эльфийских секунд, что ровнялись человеческим десяти до эльфа доходил смысл сказанного. В гневе он топнул ногой и выругался!
— Сиськи МиркуЛАААА! Ты обманул меня. — Схватившись за ногу эльф выронил шуточную книгу.
— Вот настоящая книга. — Вместо бумажной книги Гвилис предстал набор глинянных дощечек с выскобленным на них заклинанием. — Вы же не думаете что мне взбрело вызывать демона что-бы узнать секреты ушной серы? Я человек скромный а потому просто вызову сказочного персонажа, думаю фея сойдёт за отличную компанию! Истории о слугах так называемой "леди счётных книг" старше чем грязь...
— Ворочая сотнями долговых расписок всё ещё веришь в сказки?
— Живёшь не первую сотню лет а повёлся на зловещую книгу с черепами?
— Я повёлся на то что ты повёлся, на книгу с бутафорскими черепами!
— Да даже если бы я протянул тебе розовую книгу украшенную радугами и бутафорскими единорогами ты бы всё-равно повёлся.
Осёл положил книгу на стол и пододвинул к эльфийке, после чего начал ругаться с эльфом в шуточной манере превращая его переживания в чрезмерную боязливость, трусость и зависть к его успеху. Парируя множественные обвинения в безалаберности и самоуверенности. Беглого взгляда на табличку оказалось достаточно что-бы понять, это было описанное совершенно не академическим языком заклинание призыва что свидетельствовало о изоляции автора, древности записанной практики или некомпетентности автора в зависимости от степени оптимизма. Точным оставалось только одно, это был вовсе не бессмысленный набор букв.
-...Ты понимаешь что ты даже, не даже! Когда дело касается магии. Давай так, если Гвилис скажет что оно настоящее то пусть его выполнит кто угодно но не ты.
— Хорошо! — Внезапно согласился осёл. — Но только при условии что мы решим это жребием, говорят это лучший способ запастись благословлением Тиморы.
— Пф-ф... — только и сказала Гвилис, глядя на перебранку патриция и военного мага. Оба были откровенно некомпетентны. Себя же она считала достаточно знающей предмет и без ложной скромности гордилась этим. Но книга — книга вызывала вопросы. "Старше, чем грязь" — было на редкость точным определением для того, что увидела Гвил. Покачав головой, волшебница осторожно прикоснулась к табличкам, чувствуя причастность к чему-то очень древнему. Гвилис любила архаичные вещи. Запретные заклинания. Это была ее страсть. Но читать их она не любила, из уважения к Азуту и магии в принципе. Ее это все крайне интересовало. Вот только... насколько Осел был уверен, что все пройдет гладко? Такие старые вещи наверняка опасны и не поддаются полноценному контролю... Гвилис покачала головой. Хотелось бы убедить этого дурака, что он рискует, конечно, но он вряд ли будет ее слушать...
— Это очень древнее заклинание. И очень опасное. Сравнимо, разве что, с беседой с бехолдером, если вы, конечно же, понимаете, о чем я... Вы же понимаете все риски?.. Я бы посоветовала выбрать что-то другое, раз уж хочется чего-то запретного... Некромантию, например. Хотя и она достаточно опасна в неопытных руках. — Гвилис абсолютно не учитывала аморальность вопроса и запросы члена патрициата от слова "совсем". Да и ей не было интересно и приятно занятие этого чванливого чудака. Она, как уже говорилось, не уважала подобное отношение к магии. — У меня есть парочка заклинаний, которые оживляют мертвецов. Если вам, конечно же, любопытно... — Гвилис хотела оказаться подальше от этого места и прилагала все старания, чтобы вызвать приступ неприязни и страха у окружающих.
Ей это было не впервой. Она продолжала, достаточно прохладно:
— И заклинание это, кхм, подлинное. Раз уж решили бросать жребий — бросайте, но потом не говорите, что я не предупреждала.
Прикоснувшись к табличке Гвилис почувствовала словно её ушей коснулся лёгкий прохладный ветерок, в нос ударил запах сырой земли. Наваждение развеял голос осла спорившего с эльфом об опасностях. Стоило только речи зайти о некромантии, шутливый тон Осла стал серьёзным. — Тревожить царство мётвых точно не нужно, я довольно избирателен когда дело касается слухов о себе любимом. Раз мы пришли к соглашению, Гвилис прошу вас не стесняйтесь и исследуйте стол на предмет вина и закусок. — Отпустив ногу на землю и упершись тростью в пол Мираэль в своём тэмпе направился к выходу из комнаты и дойдя до Гвилис тихо обратился.
— Твоих слов он не убоялся, это всё ещё не провал. Я уже присмотрел в еде редкие материальные компоненты, пока он будет толкать речь и собирать жеребъёвку разъясню подробнее. Налегай на те закуски которые я укажу, что съедать не надо объясню по ходу дела. Когда они начнут колдовать, главное не входить в ту комнату. По глупости он попросил как в академии, они не столько против планарных тварей сколько против дураков.
— Друзья! — Патриций обратился ко всем присутствующим пока эльф проводил Гвил исследовать закуски. — Так вышло что в мои руки попало настоящее сокровище... — Осёл дал речь сводя весь смысл к тому что он хочет разделить столь прекрасное заклинание со своими гостями, но поскольку компонентов всего на один раз он предлагает вытянуть жребий всем желающим попробовать свои силы с древним знанием и на удивление желающие действительно нашлись от вида чего эльф поперхнулся вином.
— Должно быть от того что люди мало живут они действуют как сумасшедшие. Что думаешь Гвил? К нашему винопитию присоединиться фея или Мистра их всё-таки настигнет?
Слухи... Пфф, это единственное, что удерживало этого дурака от того, чтобы опуститься в глубины идиотизма. Ну что же... Гвилисс было глубоко наплевать на подобную подробность жизни члена патрициата, каким бы каламбуром это ни звучало. Это не делало Осла умнее, сдержаннее и рассудительнее. Надо же, что может быть лучше опасного, древнего, никому неизвестного заклинания, давайте же его прочитает какой-нибудь самый никчемный крестьянин, который только недавно научился читать! Примерно так Гвил относилась к происходящему, и происходящее ее бесило. Если бы не сдерживающий фактор — ректор, — то Гвилисс бы давно высказала свое отношение прямо, либо подняла бы все здесь на воздух... А так в поднятии всего на воздух отлично справится горстка этих вчерашних книгочеев. Волшебница просто презрительно дернула уголком рта и повернулась к Мираэлю.
— Да, разумеется, — ответила Гвилисс магу вполголоса. Он, кажется, понимал не так и мало в том, что происходило.
Пока Осел толкал речь, Гвилисс запихивала втихаря закуски, ничуть не мучаясь совестью, преимущественно те, которые указал Мираэль. На подобном мероприятии Гвил и не собиралась делать что-то, отличное от текущего своего поведения, ей было неприятно, что с магией здесь так неуважительно обходились. Мираэль подытожил примерно то, что считал, и в этом мысли их отчасти сходились:
— Я лично считаю, что это сборище не очень обременённых интеллектом их представителей. — Кивнула Гвилисс. — Я ставлю скорее на то, что фея все-таки появится. Вот только сборище очень пожалеет о своей глупости. Эта фея связана с некромантией, судя по моим... Ощущениям.
Пока Мираэль объяснял как правильно ужинать за ослиный счёт. Храбрейшие из глупейших вытянули жребий и глупейшие из храбрейших уединились в ритуальной комнате начав исполнять свой ритуал.
— Того что она фея достаточно и без всякой некромантии. Ни в том ни в другом я не разбираюсь, но звучит как очень скверное сочетание. Плохой опыт с некромантами? — Выслушав ответ эльф поспешил перевести тему. — Давай не будем о плохом. Представь сколько язвительных насмешек можно будет придумать когда эти буквоеды вместо волшебной женщины вызовут какого-нибудь фавна. — Отшучиваясь эльф пальцами постоянно тянулся к волшебной палочке, то вынимая её из-за пояса нервно покручивая в руках то убирая обратно пытаясь убедить себя в том что она ему сегодня не понадобится. Грянул гром и эльф вытянул палочку, ставни открылись под напором холодного ветра, кряк пронзил мгновения тишины.
— КРЯ-КРЯ. — Вслед за которым раздался до скрипа в зубах знакомый мелодичный голос.
— Скажи мне кто твой друг, и вы оба отчислены.
В защитном круге с мокрого тела бледной девицы стекала вода образуя лужу под ногами, от которой к её голове медленно поднимался сероватый туман образуя нечто похожее на нимб вокруг её колпака звездочёта с белым помпоном на навершии. Левая её рука удерживала дикую утку за горло не позволяя той даже крякнуть, вторая рука удерживала копьё что выполняло функцию кола для плюшевых диких животных насаженных друг за другом. Одна только её тень отбрасываемая на все четыре стороны держала утку ногой натачивая вилку и ножик забрасывая голову назад словно злобно хохоча. Колдующий выпалил первое что пришло ему на ум.
— А почему вы...
— Слышала в Сигиле принимают ванну с утками, вот я и решила попробовать. — Сделав шаг на лево кругом фея тут же оказалась в своём любимом чёрном кружевном платье, при одном виде которого мурашки шли холодным маршем по спинам, а на голове возникла профессорская шляпа.
— Нет! Какая утка? При чём вы... Нет! При чём она здесь, нет, нет, нет... — Перевязывая узлы словами он всё-таки нашёл что сказать. — Почему вы здесь профессор?
— Потому-что здесь находятся кандидаты на отчисление занимающиеся несанкционированной магией уже который раз нарушая дисциплинарный устав академии. — Один из студентов попытался открыть предусмотрительно запертое окно что-бы сбежать.
— Утя мак Дакула верни его! — Жизнь покинула глаза утки, восстав та побежала яростно щипать за полупопия каждого умника пытавшегося покинуть помещение. К счастью для Гвилис все находившиеся в другой комнате избегали внимания феи, Мираэль храбро попытался первым прокрасться на выход, но дверь насмешливо захлопнулась как только он подошёл. На что тот достал отмычку.
— С каких пор фею волнуют какие-то уставы, и вообще! Это я вас призвал!
— Да, это он вас призвал! Как вы смеете!? — Возмущённая толпа поддакнула в попытке перенести ответственность попутно отбиваясь чем попало от некроутки.
— С тех пор как я ношу эту шляпу. — В этот момент челюсть Эшу расширилась обнажив ряд ужасных заострённых клыков. Один раз жевнув эту шляпу оратор вздрогнул, на втором укусе шляпа исчезла и осталась только улыбка переходящая в оскал.
В разуме Гвилис начинали накапливаться великие странности. Как известно великие странности склонны притягиваться друг к другу образуя тайны. Но на свете бывают тайны обыденные, тайны скромные. Тайны за которыми не гоняются толпы девок, тайны в честь которых не пишут трактатов и вообще ничего не пишут, даже не пьют в их честь, но при внимательном их рассмотрении таинственность их затмила бы славу Мистры, тайны эти содержатся в прекрасных кубках переспелого вина, недосоленной чечевицы и эликсиров увеличивающих длину волос посреди пушистых персиков. Тайны эти гордо шагали на кончиках лап вшей, бодро подрагивающих стол своим ровным шагом. Впрочем их не стоило упоминать поскольку погибли они ужасной гнусной смертью, что их даже не жалко. Другие же тайны медленно стекали по сползающим штанам которые отчаянно пыталась уташить с собой утка с нерадивого гостя. Но меж и этих тайн были те которым завидовала даже Ллос. Как известно когда паникует одна голова это хорошо, а когда паникует две — ещё лучше, когда же голов много тайне есть где прятаться, особенно когда она уже благополучно избавилась от вшей и может вне конкуренции прыгать по головам. Но головы некоторые были спокойны, слишком спокойны, державшиеся друг от друга поодаль словно дубы в лугу, которые будто всегда здесь и были. Глаза их ветками гибкими достигали всех углов пира. Дроу не помнила как они вошли, некоторые из них успокаивали студентов. Скромные и сдержанные, немногословные и деловые. Смелые и терпеливые, они сама Неизвестность имя которой не сходит с уст всех присутствующих. Которую все искренне любят но боятся это признать. Осталась лишь самая страшная тайна которую не упоминал даже Бэйн, это чудесные пьянящие прохладные глиняные таблички что из ниоткуда вторглись в пространство меж рук эльфийки. Перелистнув их можно было заметить как табличек стало в полтора раза больше. Теперь заклинание соседствовало с таинственными начертаниями на столь же таинственном языке. Записанном совершенно неаккуратно. Прильнули они к Гвилис очевидно только из большой любви к прекрасным женским рукам. Возможно таблички были мужчинами дроу? Впрочем, это ещё одна великая тайна...
— Кого бы они ни вызвали... — Гвилисс начала было отвечать, когда грянул гром, и задумчиво пожевала губу. Но жевать у нее получилось совсем недолго: она услышала знакомый голос и чуть на полметра в высоту не подпрыгнула. Откуда здесь появилась профессор, и что все это значило?! Кто их сдал, и вообще... Как примерная ученица, Гвил в ужасе думала обо всем случившемся и своем участии во всей истории, дурно, надо сказать, пахнущей... Гвил вполне могли отчислить за неподобающее поведение. Путей отхода не было. Присутствующих здесь студентов попросту кто-то сдал с потрохами, и надо знать, кто... Уж ему Гвилисс и ко отомстят знатно!..
— Мираэль, ты что-нибудь понимаешь? Уж не может быть этой феей... Хм! Ты помнишь, как выглядела профессор? Я честно говоря, мало смотрю на лекторов... Возможно ли, что именно ее они и вызвали?.. Тогда нам конец. Давай попробуем с этой дверью, я помогу... — Вооружившись заклинанием, молодая волшебница-дроу поспешила на помощь Мираэлю. И остановилась, не понимая, что происходит, как сюда попали таблички, что тут...
Но не тут-то было! Вырвавшись из-за двери, немертвая утка устремилась за Гвил и начала щипать студентку, а та принялась отбиваться от птицы чем попало, буквально тем, что попадало под руку. Отбиваясь от утки, волшебница отбивалась и от преследующих табличек, и все вместе выглядело бы комично, если бы Гвилисс не раздражалась и не ругалась на чем свет стоит.
Получив несколько крепких затрещин, Мак Дакула понял что перед ним достойный противник. Грозно крякнув глаза птицы загорелись и селезень победоносно отступил. В отличии от табличек которые сколько их не выбрасывай и не пытайся сломать, остаются целыми и возвращаются на самое видное место, чаще всего прямо в руки. Пока утка гоняла новых жертв по комнатам.
— Что-то не верится мне в совпадение, будто она сука... — Сломав отмычку работник колдовства достал запасную. — телепортировалась в такой удачный момент. Что до её вида, что-то она бледнее чем обычно. — Очередная отмычка сломалась. — Слушай ты же разбираешься в планарных тварях, сообрази что-нибудь против фей? — Наконец-то щелчок, эльф тут же попытался распахнуть дверь но та с сопротивлением захлопнулась едва ли позволив себя открыть.
— Что пример хочешь? Ну там переодеться в противоположный пол что-бы фея тебя не узнала, на ночь в стакане с водой завязывать пучок морского сена, да откуда я знаю что такое морское сено!? Развести маслом ослиную мочу, бросить в фею пыль осенней листвы, облить её кошачьими слезами. Ты же умница сообрази что-нибудь правдивое.
Закончив трапезничать шляпой, Эшу принялась снимать плюшевую живность со своего копья.
— Знаете я тоже не люблю уставы, читать их та-а-а-к скучно. Не по уставу так по традиции. Зачем призвал?
— Что-бы продемонстрировать свою умелость, наверное успокойтесь сейчас я вас изгоню и...
— Нет. Нет. Так не пойдёт, я тебе не какой-то там фавн, пикси или клерик зануды Келемвора? Что-бы просто так дёргать меня туда сюда? Вот что будет с моей грозной репутацией если всякие ослы будут вызывать меня туда сюда. Ты меня что посмешищем сделать хочешь?
— Нет.
— Либо ты сейчас придумываешь зачем ты меня вызвал, я тебя обманываю. Затем ты пишешь об этом доклад и меня делаешь научным руководителем. Иначе я буду преследовать тебя и всю твою семью до седьмого колена. Буду выпивать всю жизнь из ваших коров, мешать вам спать, есть ваших почтовых голубей и делать ещё много самых разных вещей. — Принявшись забалтывать аудиторию, фея помня о луже тонкой ножкой стирала один из кругов под своими ногами.
— А что будете делать вы если я просто оставлю вас в этом круге?
— Импровизировать.
Суматоха набирала обороты, студенты начали пытаться покинуть здание. Таинственные личности начинали суетится, всматриваясь в каждый тёмный угол и каждую тень. Напуганные волшебники покидали комнату с феей в надежде быстрее сбежать, но не они. Вместо этого двинувшись монстру в пасть те принялись обыскивать комнату.
— Осёл, мы знаем на это управу просто скажи где табличка?
— На стол..ты кого ослом назвал?
— Да чтоб тебя...
— Ты с чего мне хамить вздумал? Ты кто такой вообще? Назови своих предков до третьего колена? Ты вообще знаешь кто мой отец? Кто мой дед? Кто мой прадед?
— Они мертвецы, и ты последуешь их примеру. Где табличка? — Грубый гость демонстративно достал нож. Безопасный нож для всей семьи не имеющий острого конца.
— Какие табли... Да. Действительно. Где таблички господин осёл? — Шутливый тон испарился и обратная сторона копья упёрлась ему в спину.
Гвилисс была достаточно умной девушкой и знала, когда начинало пахнуть жареным и когда следовало тикать. И пахло тут стопроцентно неприятно, пахло отчислением и подпорченным добрым именем. Профессор очень некстати оказалась замешана в делах Осла, но и поделом последнему. Гвил не сочувствовала ему, а тихо его ненавидела. Ведь он был виноват в ее позоре. Он и Мираэль. Будь они оба прокляты.
Нервно потерев друг об друга тонкие ладони, волшебница запрокинула голову и принялась перебирать в памяти все прочитанные сведения о феях и их слабостях. Это продлилось всего несколько секунд — волшебница кивнула самой себе и поглядела на студента-выпускника, словно впервые увидев его. Уголок ее губы презрительно изогнулся:
— На самом деле, этот бред сумасшедшего ни к чему, достаточно вывернуть одежду наизнанку, чтобы фея не заметила тебя. Давай быстрее покончим с этим и свалим. — Не обращая внимания на Мираэля, Гвил принялась торопливо переодевать мантию, не без тени смущения, как же без нее (но переживать, на самом деле, было некогда), попутно отпихивая надоедливые таблички. А табличкам было, по-видимому, безразличны любые попытки ученицы магических искусств избавиться от них. Они лезли повсюду и раздражали Гвилисс, разозленную всем этим днем, вечером, Ослом, феей, Мираэлем, подговорившим ее на сомнительного толка мероприятие, и всем миром, потому что хуже не придумаешь для отличницы и едва ли не примера всей академии — попасться на таких скользких делишках и подмочить свою репутацию. Гвилисс готова была рвать и метать. Ее злило все сущее. Но — частью сознания, которое понимало, что с преследующими ее табличками ей едва ли получится спастись, Гвилисс сделала единственный верный выбор, как ей казалось, — бежать.
— О-о, это худший день моей жизни, удивительно бездарный и мерзкий... Валим отсюда. — Разрушив дверь Волной грома, Гвил нырнула в проем, не дожидаясь своего горе-спутника. Каждый сам разбирается со своими проблемами, как-никак. Подбирать кому-то сопли волшебница была не намерена, она была намерена дать деру при первой возможности, и бес бы с ними, последствиями.
Надо сказать, к такому возможному позору жизнь ее не готовила.
Не подавая признаков страха Осёл уточнил.
— У тебя там лезвия нет.
Маленькое движение ножом, вспышка и грохот от волшебной стрелы оставившей след на стене тут же подтвердили серьёзность угрозы дав организатору вечеринки повод охотно ответить.
— Можете поискать на столе с компонентами.
— Какое радушное приглашение. — Фея прекратила упирать копьё в спину Осла и в два шага покинула защитный круг.
Перепуганный грабитель оттолкнул осла и принялся что есть мочи опустошать запас волшебных стрел. Первый выстрел угодил в грудь Эшу и та со звуком трескающихся костей упала на пол прекратив дёргаться после пары контрольных выстрелов. Опустошение зарядов палочки окончательно прервал громкий крик подельника.
Пока Гвилис готовила заклинание Мираэль отошёл от двери и продолжил в своей манере давать постоянные инструктажи. -Похоже Осёл перекупил какой-то ценный товар понадобившийся опасным людям.
— Таблички у дроу! . . . — Волна грома с выбив дверь бесцеремонно перебила речь на полу слове. Двое эльфов выбежали из здания. — Выброси им таблички и беги, оставь ослу эту проблему! — Мираэль тут же ускорился классическими чарами побега от чего выглядел предельно комично. Эльф начал отстукивать костылём барабанные ритмы первое время совершенно не отставая от Гвилис, постепенно набирая свой собственный музыкальный ритм. — Да почему они всё ещё у тебя в руках!? БРОСЬ ИХ УЖЕ! —
Началась суматоха, студенты ринулись к выходу мешая незваным гостям тот же час бросится в погоню. Последнее препятствие встало на их пути Мак Дакула, сын Крякулы из клана Мак Дакулав. Когда он и ещё пятнадцать его братьев родились, сами леса Фэйвальда прошептали его имя. Многие Оракулы вещали что не будет утки храбрее не до не после него. Селезень с мрачной решимостью в клюве принял решение стоять до конца. Вид его вселял отчаяние в сердца слабых. Клюв его разил направо и на лево, не позволяя никому уйти без памятного укуса. Его били, его пинали, его трогали электрическим касанием, и к концу бегства он выглядел так будто-бы его трижды подавали к столу.
— Восемь магических стрел на слабую женщину, такая грязная душа даже на тряпьё не годится. — Под взглядом замерших грабителей фея резво поднялась на ноги используя своё копьё как точку опоры. Совершенно не замечая многочисленных следов снарядов. Новая волшебная стрела разбилась о копьё феи выставленное в качестве преграды. Стёкла медленно покрывались инеем и зловещие грозящие карой каждому наполнили комнату.
— Отзови её осёл!
— Не убивай их, не-то я тебя отзову. — Используя стол в качестве импровизированного укрытия осёл уже и сам держал на изготовке волшебную палочку из древнего дуба, инкрустированную семицветными самоцветами.
Отредактировано Eshu (10.10.24 15:29)
