- Замученный дорогой, совсем иду без сил…
БРЕНЬК! Пальцы прошлись по струнам, отдавая приятной дрожью по трудовым мозолям. Хэнксу не понравилось тональность, и он слегка подтянул шестую струну.
- И в доме я у рейнджера ночлега попросил…
БРЕНЬК! Уже получше. Но не идеально, - а он всегда стремился к идеалу, потому что он исполнял не только для себя, а для остальных, а им должно нравиться. Ведь не можешь ты быть мясником и разделывать туши так, что покупатели будут плеваться от неправильно раздробленных костей? Ты будешь плохим мясником, у тебя не будут покупать мясо, и тебе нужно или избавиться от конкурентов, чтобы не к кому было ходить, кроме тебя,  либо же тренироваться бить с такой силой, чтобы топор разрезал кость как раскаленный нож разрезал масло.
- С улыбкой добродушной старик меня пустил,
И жестом дружелюбным на ужин пригласил…
БРЕНЬК! Оставшись довольным, Батя потянулся к длинной ветке подле себя и поворошил угли в костре, над которым аппетитно жарился подстреленный рябчик. Как вы уже поняли, бард находился в лесу, и обстановка навеивала ему слова для нового произведения, - но если бы какой-нибудь Воло начал старательно записывать строчки аккуратным почерком на пергамент, приплетая драконов и личей-некромантов, Хэнкс же предпочитал запоминать и подбирать мелодию. Пускай другие запишут слова после того, как он исполнит этот шедевр перед аудиторией, пускай каждый раз слова будут немного отличаться от места к месту — ведь именно такова жизнь, в каждом уголке мира переливающаяся своими красками, и таковы должны быть песни.
- Солнце заходило, сидел я на скамье,
Рейнджер был напротив, болтал о том, о сём.
Что нет среди животных у него врагов
Что нравится ему подкармливать волков.
К слову, забавная история с рябчиком, - он пал жертвой шального болта, когда Хэнкс отстреливался от напавшей на него стаи волков. Любой другой бы на его месте обгадил свои портки, особенно путешествуй он в одиночку, как наш стихослагатель, - но когда ты носишь на себе тяжелые доспехи как аристократы носят пижаму, то тебе нравятся имеющиеся шансы «один против шести». Маленькая стая, как вы уже поняли, - и половину он положил ещё до того, как они смогли к нему подобраться. Затем двоих положил своим молотом, раздробив им морды, а вот последний смог до него добраться и вцепился в левую ногу. К счастью, кольчуга не дала его зубам откусить приличный кусок от дворфа, и пока Батя душил его, смог знатно пожевать, сжимая свою челюсть в предсмертной агонии.
Да, он задушил волка, проблемы?
- И завыли волки прямо посреди ночи
Рейнджер ухмыльнулся, вдруг покинул дом
Но быстро возвратился, направил арбалет
«Мои друзья голодны, пойдем, дружище, в лес!»
Батя хоть и не был большим знатоком волков, но что-то ему подсказывало, что это было нетипичное их поведение. Напасть на прохожей тропе, причем не из-за засады, а заблаговременно воем объявив о своих намерениях, не заключили его в кольцо, а просто шли напролом… Он ведь их потом осмотрел, не казалось, что они были голодны и напали на него от отчаяния, наоборот, выглядели упитанными. Может, какое-то бешенство? Пены не было. Магия? Ну, тут экспертом он не был. Стоило по достижению ближайшего населенного пункта обратиться к целителю и предупредить следопытов.
- Располагайся, странник,
Я ни в чем не откажу
Я ни в чем не откажу
Я ни в чем не ОТ-КА-ЖУ! Хэй!
У меня много историй
Коль хочешь - расскажу
Коль хочешь - расскажу
Коль хочешь — РАС-СКА-ЖУ!
Мастерпис, от которого тифлингши будут бросать свое исподнее на стену после исполнения, а парни распевать у костров, как он сейчас это делал. Хэнкс отложил лютню и схватился за арбалет, направив его в ближайшие кусты, за которыми следил краем глаза все то время, что сочинял песню.
- Если бы хотел напасть, то напал бы. Нечего там сидеть, присаживайся к костру.

«Он» оказался ею, стандартной юной эльфийкой, - те, что постарше, не такие пугливые, да и другие у неё «волны», другой «вайб», как Ходжес называл это про себя. Какая-нибудь ученица, только-только постигшая первые азы превращения в животного и обучавшаяся тому, чтобы в человеческом (эльфийском) обличьи не начать вылизывать неприличные места.
- «Страх — это маленькая смерть», как говорила… эээ… - он на мгновение замялся, но именно что на мгновение, - Как кто-то говорила, уже не помню кто именно, но фраза мне нравится. Батя Хэнкс, к твоим услугам, девчуля.
Боялся ли Батя ужасов ночного леса? Да, особенно после пережитого нападения. Но это не значило, что он перестал рационально (по его стандартам) мыслить, - прятаться в каком-нибудь дупле и закутаться с надеждой, что его не найдут до рассвета, имело смысл, но укус, не смотря на протирку кипяченой водой и наложенной припарке продолжал саднить, гарантируя, что он точно нормально не поспит. Поэтому зачем мучиться кошмарную ночь, если можно её провести с пользой для себя? Вон, полученный адреналин сподвигнул его сочинить один шедевр, мог появиться и второй. «Ночь двух шедевров»… хм, звучит. 
- Покажи мне то место во всех планах, которое поистине безопасно, девчуля. Уверен, даже если сам Ао меня под подмышку свою засунет, то обязательно кто-нибудь укусит за торчащую наружу задницу.
Поворошив угли, он потянулся к рябчику, чтобы провернуть его на недожаренную сторону.
- К слову о задницах… Ты же друидка? Соображаешь что-нибудь в лечебных заклятьях?
Совсем не стесняясь, он слегка приспустил свои портки на левой, именно до уровня бедра, куда его куснули. Хорошо хоть никакую артерию не перегрызли, так, лишь больнюче поцарапали.
- Спокойно, я для того, чтобы с кем-то переспать, не  даю себя специально покусать волкам.
Он постучал по краю раны и тут же пожалел об этом, сморщившись. Да даже если бы и дал, саднящая боль навряд ли поспособствовала получению хоть какого-то удовольствия от процесса, уж точно не в условиях заснеженного леса. Вот были бы они на горячих источниках, - тогда другое дело… но опять же, девчуля была не из того разряда, к которым обычно подкатывал неутомимый бард. Как будто пытаешься совратить подругу своей дочери школьного возраста, так и так будешь аморальной скотиной, которую лучше пристрелить из арбалета в упор.
-  Ах да, волки, - целая стая на меня напала. Однако даже я, дворф далекий от природы, понял, что с ними что-то не так. Действовали как какие-то бездушные автоматоны, если ты знаешь, что это такое.
К сожалению (или к счастью) он тела волков сложил в овраг наподобие братской могилы и присыпал снегом (чтобы кто-нибудь был изрядно шокирован по весне), поэтому отвести эльфийку и показать трупы, чтобы она посмотрела на них. Да и вряд ли поможет, не выглядела она как заправский патологоанатом, либо же владела навыком  комбинировать «Разговор с  мертвыми» с «Разговором с животными» (если это вообще возможно).
- Может, конечно, это ты сама занимаешься каким-то колдунством и решила посмотреть на результаты. Но я не параноик. Однако если это так, то мой совет — когда умыкнешь прочь, то возвращайся сразу с медведем.
Хватило ума не сказать «с совосычем». Кто, дьяволы их побери,  допустил спаривание этих двух диаметрально противоположных животных?
- Логично было бы спросить, что ты, девчуля, делаешь одна в таких местах. Навряд ли направляешься в столицу играть на свадьбе принцессы, - она была через пол-месяца, но Батя любил выдвигаться загодя, потому что вечно влипал вот в такие приключения — то волки нападут, то дриады-кентаврихи сходят с ума от переполняющей их эссенции, и нужно помочь им излить её... Ыыгх, забудьте, - Что, какое-то проклятье поразило Лунный Лес?
Где-то хрустнул снег, и Ходжес машинально скосил туда глаза, оценивая угрозу. Ничего. Только заяц. Или кролик. В общем, длинноухий грызун, который довольно спокойно глядел на них, а в его глазах отражалось пламя костра. На мгновение Бате показалось, что зверек был привлечен его пением, или же теплом огня, но опять же его скудные знания подсказывали, что они должны быть пугливыми и  по ночам прятаться в норках.
- Почему… - «иллитид мне простату пощекочи», - ...у меня от него мурашки больше, чем от волков?

Отредактировано Papa Hanks (31.10.24 09:25)

- Травоядный Повелитель ведет нас.
Легкий шелест, похожий на шелест листвы, - но какая листва в зимнем лесу? Дворф прислушался повнимательнее, понимая, что шум исходит от скапливавшихся длинноухих, - они что-то шептали, еле слышно поначалу, но с каждым новым их вздохом и выдохом повторяемая ими фраза становилась громче и громче.
- Травоядный Повелитель ведет нас.
Что-то подсказывало Бате, что из-за всего этого скопления ему не суждено будет пожрать — поэтому он, одним глазом следя за кроликами-зайцами, быстро отломил от рябчика сочную ножку и куснул. Губы обожгло, мясо ещё чуточку не прожарилось, но… вкусно. Он вообще любил птичьих, особенно их окорочка; разве что индейку недолюбливал из-за их странных костей.
- Травоядный Повелитель ведет нас.
К счастью, представители семейства зайцевых не окружали их, шли с одной стороны. Из общей толпы вышел тот, которых дворф и эльфийка заприметили первым, - самец лет двух-трех от роду, белоснежная шубка, крупные задние лапы, огроменные уши-локаторы и слегка торчащие из-под верхней губы резцы, кажется, он не стачивал их некоторое время.
Они все не стачивали, если хорошенько присмотреться. .
- Тррравоядный Повелитель ведет нас, бррратья и сестррры! — вскрикнул он на Общем Языке, - Против тех, кто пожирррает нашу плоть! Кто убивает нас ррради ррразвлечения! Чьих собррратьев «одомашили» и деррржат в неволе бездумным скотом!
- Травоядный Повелитель? — уточнил Хэнкс, не потому что ему было любопытно, но потому что он выигрывал время, - Не сблаговолите ли вы подробнее рассказать о нем, чтобы я во всю ужаснулся перед его величием перед своей смертью?
- Тррравоядный Повелитель — тот, кто потерррял всё! Любимую жену! Чудесных детей! Отца и мать, бррратьев и сестеррр! — не заподозрив подвоха, заяц продолжил вещать, - - Тррравоядный Повелитель должен был сам умеррреть, но вопррреки всему выжил!
Пока заяц голословил, окружавшие его собратья вторили ему, как будто слушали любимую историю, переслушивать которую никак не надоест.
- Тррравоядный Повелитель спррросил у пррритворррщиков, кто называют себя нашими «дрррузьями» — за что? «Таков естественный кррруг жизни, смирррись», ответили дррруиды,   - он повернул свою голову и правым глазом пристально посмотрел на Мону с такой ненавистью, которой и не заподозришь у милых длинноухих, - - Тррравоядный Повелитель спррросил  у бога нашего Сильвануса — «за что?!» Таков естественный кррруг жизни, смирррись», ответил Отец-Дуб.
- Ты говорила, что твой наставник здесь. - шепотом, надеясь, что зайцы слишком увлечены рассказом, чтобы его услышать, - Когда я отвлеку их, со всех ног мчись прочь и попытайся его найти. Смекнула, девчуля?
- Тррравоядный Повелитель посмотрррел на кости своих ррродных, посмотррел на свою рррану, посмотрррел, как безнаказанно ходят убийцы. И посмотрррел он на пррритворррщиков, посмотрррел на лик Отца-Дуба, и сказал... — а вот и кульминация, - «Нах*й ваш кррруг жизни».
- БЕГИ!
Рявкнув что есть мочи, Батя пнул костер, заставляя угли разлететься в стороны и отпугнуть грызунов. Схватив свою лютню, он тоже ломанулся прочь, лихорадочно соображая, куда можно было, собственно, удрать, - на дерево было забраться не вариант, скорее всего белки тоже были в культе «Травоядного Повелителя», да и попросту наподобие бобров сточат все, на что Хэнкс заберется, если это будет не из железа. Отбиваться не было смысла, может, его броню и не прокусят, но мигом сожрут через голову.
Кто бы мог подумать, что зайцы будут страшнее, чем волки?

Дворф надеялся убежать от опасности.  Даже если у него ноги были коротки. Даже если одна из этих ног болела после укуса. Даже если обычная кошка способна обогнать самого быстрого человека во всех королевствах (если он не под заклятиями и зельями), чего уж говорить про кроликов-зайцев, бегать для которых значит выживать. Потому что надеешься — значит, живешь.
Но если не убежит, - значит, отвлечет. Жаль вот так умирать, загрызенным зайцами, а не в куче сексапильных женщин или объятиях одной любимой, жаль, что вот только что родившийся шедевр так никто не услышит, но Батя Хэнкс не был бы Батя Хэнксом, если бы не пожертвовал собой ради девчули.
Тяжело бежать по снегу, облаченным в доспехи. С нудящей в районе бедра ляжкой. И ещё недавно откушенный рябчик просился наружу. Сердце предательски начало колотиться в груди, звонким эхом отдаваясь в голове ударным молотком. Поэтому, сделав ещё пару шагов, он схватился за свой молот.
- Сейчас я  засуну ваш ненавистный круг жизни вам по самые гланды!
Злиться. Почему бы ему не злиться на травоядных, которые решили нарушить естественный ход вещей? Да, может, несправедливо, что им отведена такая роль, когда боишься каждое мгновение своей жизни, но природа дала все инструменты по её спасению: быстрые ноги, чуткий слух, высокую плодовитость. И хищников сделало такими, чтобы они не бесконечно пожирали, но регулировали численность травоядных, иначе те сожрут всю зелень мира и в итоге умрут от голода. Конечно, порой разумные ломали этот круг, истребляя или чрезмерное количество хищников, или отравляя места кормления травоядных, но именно для этого Отец-Дуб и обучил друидов, чтобы те предотвращали неумные аппетиты людей (и всех остальных). Убили твою семью? Ранили тебя? Ну так пойди и убей убийц, а не настраивай всех ломать устои мироздания.
- Я буду угощать всех в загробном мире рагу из крольчатины!
Звери налетают на него волной, но Батя принимает на себя её подобно скале, - и если часть них «разбивается» о него, то часть ломает свои зубы о его доспехи. Держать голову в безопасности, шею, глаза, самое главное — не дать шляпе слететь. Левой  рукой размахивает своим молотом, правой — ломает шеи тем, кто забрался на него и пытался прокусить доспехи, чтобы добраться до его артерий. Тут и там чувствовалась острая боль… Нет, Хэнкс  выстоит. Но хвастаться шрамами не будет.
- ННРРРРАААААРРРГГГХХХХ!!
Пронзительный рык оглушил почти всех. На поляну вылетел медведь — крупный, старый, матерый, лапами сметающий длинноухих на своем пути, сминая своим телом, разрывая их зубами. Обычный? Друид? Скорее первое, но судить Хэнкс не собирался, он был рад образовавшейся передышке, когда основной массив врагов не был направлен не на него. Стоило, конечно, помочь зверюге, - но что если он был также околдован, подобно волкам? Хотя двигался бойко, не как заторможенный автоматон, и чувствовалась ярость, обида, - кажется, косолапый, будучи всеядным, не понимал трагедии и был очень зол. Не стоило ему помогать, он мог спокойно забить всех, кто попадет под его горячую лапу.
- Наш шанс, Мона.
Отцепив последнего кролика от себя, он указал молотом куда-то в сторону, мол, сваливаем. Было тяжко, но если не двигаться — сгинуть им в этой чаще, а так выберутся, найдут друидов, те авось и сделают что-то с этим «Травоядным Повелителем»….
- Киииюююююуууукк.
Крик оленя, - нет, лося. Батя повернул голову в сторону нового звука, чтобы увидеть здоровенного лося под два метра ростом, как раз под стать медведю, что спас их. Внешний вид его впечатлял — черная, свалявшаяся шерсть, местами с запекшейся кровью, ледяной взор мутных глаз, пробиравший душу, на заточенных рогах разлагались тушки. Незадействованные в битве грызуны обернулись к нему с благоговением и начали скандировать.
«Травоядный Повелитель.»
«Травоядный Повелитель!»
«ТРАВОЯДНЫЙ ПОВЕЛИТЕЛЬ!»
- КИИИИИИЮЮЮЮУУУК!!!
- ВРААААРГГХ! - медведь, увидев лося, взревел, и понесся на него; лось же, опустив голову рогами наизготовку, помчался на медведя. Столкновение двух титанов завораживало… но им нужно было спасаться.
- Нам нужно бежать, девчуля.
Дворф предпочел не смотреть, кто кого одолеет, - но судя по надсадному вою косолапого, бой шел не в его пользу.
- Нам нужно бежать… или же привести меня в боеспособное состояние. 
Или же Батя Хэнкс мог дать бой,  отмудохать этого зарвавшегося лося, и в Лунном Лесе сложат о нем легенду, и друидке, что ему помогла. Тоже неплохой вариант. Хотя лучше будет убежать, привести его в порядок и потом уже сразиться, а не делать все впопыхах.

Как много лет жил медведь по имени Беарнард на этом свете? Он впадал в долгий сон целых восемнадцать раз, множество его детей и внуков и правнуков и дальше по линии бродило по лесам, но он все ещё был полон сил оставлять след и сражаться за территорию.  Кушал рыбку, кушал падаль, кушал ягоды, любил мед, не любил пчел. Он ожидал проспать свой девятнадцатый долгий сон и проснуться дальше жить своей прекрасной жизнью, но…
Отчасти он был зол, что его разбудили. Отчасти в недопонимании, с чего это мелочь начала скандировать про какого-то «травоядного повелителя», кусая его за задницу. Знаете, Беарни бы и дальше продолжил спать, передавив всех нарушителей его спокойствия, но их было много, - и он разозлился. Что-то было не так, противоестественно, и он, ничего не понимая, решил отреагировать насилием на насилие, в итоге выбравшись на площадку, где и застал кучу зайцев, дворфа с эльфийкой и…
- Муусфаил, ты чего творишь?! — услышали бы Батя и Мона, если бы кто-нибудь из них соизволил воспользоваться «разговором с животными». - Что, драть  тебя в задницу, происходит? Это что, Кроши и Ёжи на твоих рогах разлагаются?
- Они пытались меня отговорить.
Медведь чудом уворачивается от рогов лося, но все-таки чуточку Повелитель смог зацепить косолапого, порвав кожу, отчего кровь начала течь мелкой струйкой, впитываясь в шерсть и заставляя её слипнуться.
- От чего?
- Семья мертва. Есть только боль. Все двуногие умрут. Мы займем их место. Хищники перестанут есть мясо. Мы все сами встанем на две ноги. На##й  круг жизни. Мы будем выдающимися зверями.
- Что ты, драть тебя в задницу, несешь?! — Беарнард любил драть в задницу, и не только медведицей. - ЧТО ТЫ НЕСЕШЬ, ЛОСЯРА?!
- Ты не поймешь. Ежи с Крошей тоже не поняли. Но тебе повезло. Я нашел способ не убивать несогласных.
Мерцание,  начавшее исходить от рогов лося, привлекло внимание Хэнкса, который только начал отвечать эльфийке, как остановился, раскрыв рот от увиденного. Лось начал колдовать — выводя в воздухе собственными антлерами символы розового цвета, которые через мгновение устремились прямо в глаза медведю. Тот не успел ничего сделать, просто встал как вкопанный, - и Батя понял, что он стал таким же, как и волки, что напали на него днем.
- Я сошел с ума, или тот лось только что наложил «Подчинение зверя» на медведя?!
Теперь понятно, что было не так с волками. Это был воистину сумасшедший вечер, но все, о чем мог Батя думать, - как бы изложить его в балладу. Вернее, он всячески отгонял от себя мысли о том, чтобы сложить балладу, потому что в начале нужно было выжить для этого. Желательно — не одному, чтобы были свидетели.
-Сомневаюсь, что выход из леса нам чем-то поможет, потому что они не хотят нас выгнать из него. Они хотят нас порвать. И  скоро к ним присоединится медведь. К слову, вон его следы, - вернув самообладание, он указал в проторенную косолапым тропу на снегу, - Если побежим по ним — то может выйдем на его берлогу. Забаррикадируемся, будет легче отбиваться. Авось дождемся подмоги.
Cомнительный план, но лучшего он предложить не мог на данный момент. Если Мона сможет его подлатать там, то найдутся силы и дать бой и медведю, и лосю, и динозавру. Спасибо ей, что не бросила его задницу.